Педро Альмодовар – влиятельный автор рассказов о женщинах на грани нервного срыва и на высоких каблуках, способный соединять комическое с трагическим. Искусство – основная потребность человека, удовлетворяющая каждого в том, чего ему не хватает. Кино – искусство визуальное, поэтому пересказывать его бессмысленно. Альмодовар вновь создает фильм о любви и о смерти, и о том, что эти два понятия неразрывны. Фильм, толкующий о желании зрелого человека вглядеться в прошлое, видится своеобразным, но странно холодным.
Новая испанская кинолента “Джульетта” является адаптацией нескольких историй канадской писательницы Элис Манро о матери-одиночке, дрейфующей в бездну уныния, пока она записывает свои мысли о несчастном прошлом, вспоминая о пропавшей дочери.
Педро Альмодовар вольно иллюстрирует три рассказа Манро: “Случай”, “Скоро” и “Молчание” из сборника “Беглянка”. Здесь славно возрождается авторский почерк, кружащийся вокруг тем о тоске, памяти и утрате. В киноленте “Джульетта”, как и во многих других картинах испанца, образы раскрываются через флешбэки, письма, а также здесь жизненно важные действия происходят вне нашего поля зрения. Впрочем, такие методы повествования вполне могут сердить зрителя, чувствующего себя брошенным.
Зритель знакомится с 55-летней Джульеттой – усталой женщиной, которая неторопливо, но с тревогой на лице готовится к переезду в Португалию. Героиню играет Эмма Суарес, а вот роль молоденькой Джульетты исполняет милейшая Адриана Угарте. В настоящее время, женщина кажется счастливой и уверенной, готовая покинуть Испанию со своим спутником Лоренсо (Дарио Грандинетти), но судьба сталкивает ее с Беатрис (Мишель Хеннер), подругой ее дочери. Открытие, скажем честно, представляется подсунутым, так сказать, завязка ради завязки, ведь именно эта встреча толкает Джульетту мигом отложить отъезд и сесть писать длиннющее письмо-покаяние своей дочери Антии, которую не видела уже более десяти лет. Что она надеется решить, оставаясь в доме? Ответ лежит в прошлом.
Вновь грузные воспоминания и вновь состояние горечи. Джульетта погружается мыслями в молодость: знакомство с будущим, а ныне покойным любовником и отцом Антии Хуаном, переживания о его романе с художницей Авой (Инма Куэста) и в придачу ее непростые отношения со своими родителями. Мать героини – слабеющий инвалид, поэтому ее отец увлечен юной сиделкой. Предательство посторонних неминуемо отражает жизнь самой Джульетты.
Ключевым элементом истории является легкое символическое значение моря – это метафора дороги приключений и неизвестности. Море может пребывать в спокойствии, а может волноваться и бурлить. Во время написания мемуаров Джульетта, подобно Хуану – рыбаку, который попадает в роковой шторм – оказывается в эмоциональной буре. Причем в оригинале у Элис Манро героиню зовут Джулия, а Альмодовар ее в фильме осознанно называет Джульеттой (или Хульетой), то есть делает испанкой в своей запутанной, внешне слащавой, камерной мозаике воспоминаний. Когда Джульетта становится свидетелем самоубийства попутчика, чью попытку заговорить с ней она воспринимает ошибочно, девушка в панике винит себя. Эпизод на ранних шагах ее долгого вояжа закладывает коренные темы кинофильма. Чувство вины в неспособности спасти жизнь незнакомца кажется личной драмой Джульетты, которая позже оборачивается для нее с гораздо более разрушительной силой. Так в финале мать узнает, что у ее дочери Антии трое детей, а старший, Хуан, утонул в реке. Потеря может разбить человека, а может заставить взрослеть. Только после собственной беды Антия понимает Джульетту.
Грусть и преображение. Здесь люди существуют с острым ощущением приближающейся беды. Царит атмосфера гипнотической меланхолии и семейной неверности. Однако визуальная палитра киноленты, как всегда столь же роскошно парадна. Разнообразие пестрых цветов изображения эффектно бросается в глаза. Картина наименее сумасшедшая из обильной фильмографии Альмодовара, но нельзя пройти мимо красок, запечатленных оператором Жан-Клодом Ларье. Кинолента абстрактно начинается с чудесного крупного кадра женского малиново-красного халата. Цвет страсти заметен на фоне персонажей в декоре и одежде, помаде и автомобилях. Радужность (честь и хвала костюмерам) – поразительный лейтмотив, который пересиливает тонкие, но скудные горести образов.
“Джульетта” – многослойная, навязчивая детективная история о потери, боли, отчуждении и чувстве вины. Сказ о потерянной матери имеет мелодраматический характер, поэтому не обескураживает, хотя появление на экране Адрианы Угарте и Эммы Суарес всегда видится честным, почти исповедальным. Актрисы открыты и щедры на камеру. Фрагмент, когда простодушная, несчастная Джульетта Адрианы Угарте вдруг становится Джульеттой Эммы Суарес, подан автором просто, но с изысканным росчерком. Полотенце накрывает мокрую голову героини и вот уже смена произошла. Нет никакой патетики и манерности, что является безусловной ценностью киноленты. Альмодовар не пытается сказать ничего нового. Из рубрик “слезы” и “уныние”, но без слез и ора. Трогательная мелодрама – симпатичное, местами смутное кино с красивыми персонажами и мистической, наполненной саспенсом музыкой композитора Альберто Иглесиаса, но которое двигается в никуда. Главный испанский кинодел изменяет экстравагантности. Повествование протекает крайне ровно, что иногда вызывает желание хлебнуть кофейку. Мгновениями челюсть от скуки сводит, а из головы не выкинешь мысли о полном дежавю, что история сотни раз уже увидена, даже если ни одной такой и не было. Ядро киноленты – Антия, а точнее ее упрямое отсутствие, заставляющее каждого в глубине души ныть и гневаться. Правда, не в этом ли цель Альмодовара? Вкус лишения и поражения. И, наконец, Антию мы воспринимаем лишь в виде мелких, сухих осколков прошлого матери, что, разумеется, расстраивает и озадачивает.
Между прочим, переключение с одной Джульетты на другую смещает ритм и направление повествования. Теряется ясность. Дочь героини пропадает внезапно и необъяснимо. Трещины, которые якобы появляются, в отношениях матери и дочери остаются без разбора. В провисающем сюжете пробита дыра, которая не позволяет ему заполниться.
Так или иначе, судьбы молодой Джульетты и Джульетты постарше созданы Педро Альмодоваром с легеньким намеком на таинственный триллер, но намек остается лишь намеком. Сюжет, как бокал дешевого вина, который слегка одурманивает, оставляя равнодушным, но с благостным настроением. У зрителя формируется ожидание о нехилой развязке, но у автора либо нет гигантского намерения дать нечто убедительное, либо вовсе теряется всякое желание. Как говорится в заключении рассказа: кто не пережил утрату – не сможет понять. Видимо, кто не пережил утрату – тот не сможет по-настоящему проникнуться судьбой персонажей.
Без всяких сомнений, “Джульетта” уступает картинам “Возвращение” (2006), “Разомкнутые объятия” (2009) и “Кожа, в которой я живу” (2011), и затмевает чудовищно глупый провал “Я очень возбужден” (2013) – фильм, который для Альмодовара более бессмысленный, чем для зрителей, ведь мы его мучительно смотрим, а ему пришлось его делать. Если хочется посмотреть что-то важное и уникальное, в смысле, новое, причем именно испанское – перехочется. Если хочется увидеть типичного, ожиданного Альмодовара – смотрите. Интонация цветистой картины-эссе сдержанная и страдальческая. Кому-то нравится, потому что “Джульетта” – неплохой, просто не очень хороший фильм. Не страшное фиаско, но промах, возможно, простительный.